Вопрос не исчерпан, я еще вернусь к некоторым его сторонам в следующей статье.
Но считаю нужным здесь же вкратце сделать еще два замечания. Во-первых: на избитый упрек, будто выше изложенная точка зрения неэтична, отвечаю: неправда. Одно из двух: или сионизм морален, или он не морален. Этот вопрос мы должны были для себя решить раньше, чем взяли первый шекель. И решили положительно. А если сионизм морален, т.е. справедлив, то справедливость должна быть проведена в жизнь независимо от чьего бы то ни было согласия или несогласия. И если А, В или С хотят силой помешать осуществлению справедливости, ибо находят ее для себя невыгодной, то нужно им в этом помешать, опять-таки, силой. Это этика; никакой другой этики нет.
Во-вторых, все это не значит, что с палестинскими арабами немыслимо никакое соглашение. Невозможно только соглашение добровольное. Покуда есть у арабов хоть искра надежды избавиться от нас, они этой надежды не продадут ни за какие сладкие слова и ни за какие питательные бутерброды, именно потому, что они не сброд, а народ, хотя бы и отсталый, но живой. Живой народ идет на уступки в таких огромных, фатальных вопросах только тогда, когда никакой надежды не осталось, когда в железной стене не видно больше ни одной лазейки. Только тогда крайние группы, лозунг которых «ни за что», теряют свое обаяние, и влияние переходит к группам умеренным. Только тогда придут эти умеренные к нам с предложением взаимных уступок; только тогда станут они с нами честно торговаться по практическим вопросам, как гарантия против вытеснения, или равноправие, или национальная самобытность; и верю и надеюсь, что тогда, мы сумеем дать им такие гарантии, которые их успокоят, и оба народа смогут жить бок о бок мирно и прилично. Но единственный путь к такому соглашению есть железная стена, т. е. укрепление в Палестине власти, недоступной никаким арабским влияниям, т. е. именно то, против чего арабы борются. Иными словами, для нас единственный путь к соглашению в будущем есть абсолютный отказ от всяких попыток к соглашению в настоящем.
Методы доказательства в Талмуде принято называть "пильпуль", то есть заправка перцем, а мастак в пильпуле тот, кто, ухватившись за какую-нибудь маленькую деталь, с помощью хитрых умозаключений придет к совершенно непредсказуемому выводу.
Необходимое условие, при отсутствии которого результат не наступил бы (латынь).